На впалых щеках старого роддома
Щетиной пророс многолетний мох.
Роддом до бетонных рёбер в груди усох.
Ктото торопится, ставит диагноз — саркома,
Ему живучесть наших роддомов незнакома.
(За последним — не один ещё вздох.)
Роддом больше волнует старая глаукома.
Он щурится сквозь чугунные решёткипенсне.
Смотрит на парк, благородно старый.
Там на лавочках сидят молодые пары,
Как в прошлом... Он пил с ними чай во сне.
А недавно он получил пенсию, купил кашне,
Поменял чугунную на стальную оправу,
Мгновение чувствовал себя на коне.
Но деньги быстро кончились, как дождь в июле.
Их не хватило даже на шляпу,
Старую уже не один ворон обляпал...
Ему не раз хотелось, чтобы свечу задули,
Но, слыша детский крик, дедуля
Забывал обо всём: о тромбе, о простудном кляпе —
И дежурил до рассвета на потёртом стуле.