***

Окоп, солдаты, боевые двести грамм,
Платок чернеет под картошкой белой.
Солдат бывалый вспомнил старый храм,
В котором он молился неумело.

Сквозь канонаду он услышал: пей!..
Отвлекся от назойливого шума –
Блестел вдали, вдруг став рекой, ручей
От мощного спиртованного зума.

Выкрикивал задачу лейтенант:
Подняться нужно на крутую сопку!..
...Вот дочка-первоклассница. Вот бант,
Вот прибирает он его в коробку.

– За родину! За Сталина! Ура! –
Послышалось из пасмурного мира.
И встала навзничь чёрная гора,
Круша в любом солдате дезертира.

Из тьмы на свет поднялись, опершись
На храбрость. Там чужая амбразура.
Сосед упал. Другой. Срезают жизнь
Как будто бы косою пули-дуры.

Выскакивает фриц, держа подол –
Он расправлял регалии с заботой.
Солдат российский ставит ствол в упор
В немецкий крест с облезлой позолотой.

Мгновеньем тем же раздаётся взрыв,
Случайно разнимая спарринг страшный.
И немец русского крестом накрыв,
Сокрыл его от взора с тёмной башни...

Солдат под мёртвым немцем не дышал,
Рассматривая в небе бантик дочки,
И шёпотом бессильно прокричал:
"Миленькой прости я больше так не буду!"